Саранский художник и акционист рассказал «Городским рейтингам», когда он станет миллионером, кто ему в этом помогает и что он никогда не нарисует
Как мы это сделали
Если хотите, наконец, познакомиться с местной художественной тусовкой, то начать предлагаем с одного из самых противоречивых, ярких и талантливых образцов саранской богемы — художника Сергея СУВОРОВА. «Городские рейтинги» поговорили с Сергеем о трешовых перформансах, мечтах, общении с Сычковым, голых женщинах и почему он никогда не станет их рисовать.
Расскажи про свой бэкграунд. Как ты пришел к тому, что сейчас ты — художник.
Я хорошо рисовал в детстве, но при этом никогда не учился в художественной школе, потому что органически не перевариваю такое вмешательство. Само собой получалось занимать первые места в различных конкурсах. В 2017 году я поступил на архитектурно-строительный факультет, откуда меня выгнали через полтора года за плохое поведение. Я учился на дизайнера архитектурной среды и в то же время, я не хотел быть архитектором, я планировал заниматься живописью, быть художником. АСФ — такое место, где происходит сдвиг по фазе, потому что ты попадаешь в художественную среду. Даже несмотря на то, что я не доучился там, процесс был запущен. Потом, я перевелся в правовую академию и успешно ее закончил. Теперь я дипломированный юрист.
Получается, ты задумался о том, чтобы быть художником только во время студенчества?
Вообще в 2007 году у меня была мечта, что через десять лет я буду миллионером. Как видишь — не стал.
В каком смысле миллионером?
Просто я хотел быть таким крутым и всемирно известным, как Сальвадор Дали.
Таким гениальным художником, который будет продавать много картин и за дорого?
Да. Я до сих пор так думаю. Оно так и будет, в любом случае. Просто чуть попозже. Мои космические жены и мужья мне в этом помогают. Всех порвем.
Чем ты сейчас занимаешься?
Сейчас я безработный. Я рисую, пишу этюды. Ко мне приходят идеи. В целом занимаюсь творчеством.
Сейчас ты пишешь картины — они куда-то уходят? На выставки, на продажу? Или остаются дома?
Просто пишу, оставляю их дома и кайфую с этого. Нет, конечно, выставки, так или иначе, случаются, но по большей части специально для них я ничего не делаю. Не получается. Могу сделать что-то под заказ, иногда это интересно заставлять себя, погружать в какие-то рамки. Но часто я рисую так, как вижу.
У нас здесь еще покупательская способность специфичная. Люди не отличают хорошую живопись от плохой, а это важно. Потому что в Саранске тотально отсутствует вкус и культура. Она на очень низком уровне, к тому же у нас регион дотационный — по сути, денег ни у кого нет. А те, у кого они есть, в это дело не вкладывают.
Почему у горожан плохой вкус?
Думаю это связано с национальным менталитетом. Потому что большое число горожан — выходцы из деревень. У нас слабая городская культура.
Появляются какие-то художники, но им очень сложно пробиться. Либо они становятся наркоманами, либо им нужно уезжать из города. Я еще как-то здесь выживаю.
Эту ситуацию можно исправить?
Можно конечно начать с того, чтобы перестать строить эти пластиковые здания — снести эти фасады и восстановить исторический облик. Чтобы воспитать вкус, человек должен в этом вырасти.
У нас не плохой народ — они трудолюбивые и настырные, но дикие. Может, это снобизм с моей стороны, но как-то все примитивно. Не люблю, что все решается на уровне «по знакомству» или «он чей-то родственник». На самом деле мне больше нравятся формальные отношения. Лучше сохранять дистанцию.
Почему еще возникают такие проблемы — потому что бывают клиенты, которые думают, что сначала с тобой обязательно нужно выпить, чтобы ты сделал какую-нибудь скидочку. Нет, так нельзя. Нет у меня ни для кого скидок, это моя работа, и я стою дорого, условно.
Акции и перформансы — для чего ты их делаешь, что ты хочешь показать, какая у тебя цель?
По большей части, ни для чего. Ко мне просто приходит навязчивая идея что-то сделать.
А зачем? Просто так?
Я мыслю образами. Ко мне постоянно приходят картинки. Они стали идти ко мне с 2007 года. Вот так периодически и идут. Иногда тебя просто от них разрывает. Видимо кому-то нужно, чтобы я выполнял такую миссию.
Какую миссию?
Донести до людей. Встряхнуть. Некоторые мои видео и перформансы достаточно трешовые. Люди думают «***, да он ***!».
Но мне все равно интересно, это перформанс ради перформанса?
Многие вещи в искусстве делаются по такому принципу. Возможно, если бы я жил в другом городе, мое искусство было бы о другом. Я показываю окружающую меня реальность вот таким образом. Но иногда бывает и светлое — как выйти из этого.
У меня свой художественный мир. Я общаюсь со всеми художниками мира. Обычно они ко мне приходят. Я не вижу большой проблемы пообщаться с умершими художниками.
Вот здесь поподробнее, пожалуйста.
Знаешь, где похоронен Сычков, Эрьзя? На мемориальном кладбище возле телевышки. И вот ты туда приходишь и начинаешь, как можешь, с ними общаться. Вообще они могут помочь. В любом случае, загробный мир тебе поможет.
То есть ты общался и с Сычковым и с Эрьзей?
Если это можно назвать общением, то конечно.
И с кем интереснее было?
Сычков был поживее. От него шло какое-то тепло. У меня прям мурашки были, когда я около могилы стоял.
После твоих акций и перформансов были какие-то проблемы?
Самой жесткой оказалась акция «Удобри власть» у Дома республики. Нас было там пять человек. Дело в том, что на следующий день после проведения акции, в город должен был приехать полномочный представитель президента. А мы тут заявляемся в белый дом, творим фигню какую-то. А у них уже все оцеплено, они поднимают Ленинское РОВД. Сначала за нами охрана белого дома следила, а чуть позже на уазиках приехали — тех, кто не успел уйти, сразу взяли, а за остальными и мной уже бежали.
Так мне еще в этот день нужно было в Пензу съездить, шкафчик купить. А я что — перформанс сделал и поехал, мне-то все равно. Ребят забрали, а я был не в курсе. Потом мне позвонили, сказали явиться туда-то. Я сказал, что прямо сейчас не могу, уехал за шкафчиком, приезжайте через сутки. И реально, на следующий день за мной приехали и отвезли на юго-запад в отдел по борьбе с экстремизмом. Но там все было культурно, чаем меня напоили.
Зато после этого, перформанс участвовал в какой-то московской выставке. Некоторые вещи заходят.
Я видела, что ты дарил картину Патрисии Каас. Что это было, и как это произошло?
Пиар «Столицы С». Мне сделали аккредитацию, и мы вместе с журналистами издания приехали в пресс-центр ТАСС на конференцию по поводу ее нового альбома. Сначала нас вообще не хотели пускать с картиной, якобы она не заявлена. Мы сказали, что сейчас устроим здесь скандал, и тогда нас пропустили. В какой-то момент всем журналистам стали давать слово, и тут я...
Как ты себя обозначаешь в системе искусства?
Я официально состою в Союзе художников РМ. То есть сообщество признает меня художником, поэтому я не парюсь, в этой системе я самоутвердился. Мне нравится заниматься живописью, видео и писать про это.
Ты относишь себя к определенному стилю — импрессионист или авангардист, например?
Вот есть Сергей Суворов и это моя республика. Вот я думаю, почему у нас есть Сычков, Эрьзя, тот же Дырин. Должны быть великие художники, и я точно буду великим.
Откуда ты берешь идеи, чем вдохновляешься, какие главные вещи или герои в твоих картинах?
Да, есть некие архетипы. Вдохновляюсь красивыми вещами, красивыми людьми, красивыми местами — в общем эстетикой. Мне нравятся секонд-хенды, люблю там что-то искать и находить интересные штуки. Люблю старые троллейбусы, трамваи, шкафы, комоды, антиквариат. Это все вдохновляет. Этот мир, условно. Причем мне нравится ездить по старым городам, потому что там есть что рисовать. В этом минус нашего города. История пропадает, здесь все сдувается. На пластике остается в лучшем случае только пыль. Пластик — он не живой.
Что в основном присутствует на твоих картинах — это пейзажи, натюрморты, люди? Или ты вообще все рисуешь?
Скорее всего, символизм. В этюдах я люблю старую городскую среду, городской пейзаж, очень люблю натюрморты. Людей я не очень люблю, в целом. Зато детей и стариков люблю, они фактурны, и те и другие. Голых женщин не люблю. Нет, я их люблю. Но рисовать мне их не интересно.
Что бы ты никогда не нарисовал?
Думаю, так нельзя говорить. Можно нарисовать все. Вопрос в том, с какой позиции к этому подойти. Хотя я бы не стал рисовать какие-то откровенно пошлые вещи. А многие художники — пошлят. Ключевой момент во всем — грамотное композиционное соотношение и хороший вкусный цвет, которым можно нарисовать все что угодно. Не стал бы рисовать пошлых женщин.
Ты ведь знаешь Покраса Лампаса...
Как я к нему отношусь? Плохо.
Я хотела про другое спросить. В центре Екатеринбурга он создал роспись «Супрематический крест». Ты бы хотел сделать что-то подобное для городской среды Саранска?
Можно было бы. Я и думаю об этом. Были идеи больше о флешмобах или расписать всю площадь, например. Но это акции, за которые могут посадить. Были и альтернативные варианты. Я бы хотел сделать скульптурную композицию, на которой изображен мой дедушка, который пускает самолетики, сидя на столе. Это было бы на улице Коммунистическая — чтобы была прямая линия, а между Пугачевыми и вот этим памятником шел бы диалог.
Росписью я вряд ли бы занялся. Я же не граффити-художник, не стрит-арт. Попробовать что-то такое, возможно, серию на домах именно из своих картин, какие-то ключевые моменты. Старые предметы, фонари, такие предметы на стенах рисовать, чтобы хоть как-то вернуть атмосферу городу. И странные инсталляции, много странных инсталляций. Но не пластмассовых — либо деревянные, либо железные, либо смесь всего.
Еще бы снес на Площади тысячелетия — вот это непонятное круглое здание.
У тебя есть самое нелюбимое здание в Саранске?
У меня нет к ним ненависти. Но самое отвратительное здание — это «Саранск Арена». Кстати, у нас красивое здание республики — очень классное. И мне нравится на нем советский герб, да и в целом наша площадь. Я бы еще стадион снес. Он страшный и огромный настолько, будто летающая тарелка с инопланетянами. А город должен быть уютным.
Тебе нравится Саранск? Или ты хотел бы уехать отсюда?
Он хорош тем, что мы здесь родились. Он наш. Когда мне здесь нечего будет делать, само собой произойдет, что я отсюда уеду или перемещусь в другую Вселенную.
Про художественную среду в Саранске можешь рассказать? За кем из художников нужно следить?
Следите за Вероникой Полонской, которая переехала в Москву. Она училась в художественном училище, делала достаточно провокационные и грязные работы о политике против Путина. Пару громких выставок они устроили — самая громкая была «Осень пахана», «20 лет одиночества». Когда они делали «Осень пахана», двери их галереи, как они утверждают, заварили люди из Росгвардии. Но об этой выставке говорила вся Москва. Вероника — остросоциальная художница и, в отличие от нас, вырвалась из этого болота. Хотя возможно, в другое болото. И все же, мне в Саранске нравится больше, чем в Москве. Не люблю суету.
А именно авторы из Саранска, которые здесь живут и работают?
Никита Пичугин. Заслуженный художник и мой друг. Делает хорошие вещи, мне нравятся его последние работы. Это глубокий художник, профессионал, и единственный, кто делает что-то серьезное.
И третьего давай.
У Жени Ширчкова интересная графика. Я больше оцениваю его как художника, его социальная деятельность мне мало интересна.
По сути, из современных художников меня больше занимают мертвые.
У нас много неформальных художников в Саранске, из того же «Сикрет плейса». Но чем они мне не нравятся — очень чернушные, повсюду грязь и сатанизм. Такого чего-то созидательного, светлого, наперекор всему я не видел. Очень местечковое.
Все художники немного странные?
Немного — все. Мы просто не хотим жить по общим правилам. Я не хочу ходить на работу. Я сам себе и работа, и дом, и целый мир. У меня нет начальников, и это нормально. Но было бы неплохо, если бы какие-то высокие чины подчинялись мне и поддерживали. Хочется диктатуры над ними.
Ты сейчас рисуешь картины, их можно купить? За сколько?
Да. Небольшие этюды от 10 тысяч. Работы дороже. Предела не существует.
Я вижу кучу выставок, и понимаю, что я круче. Почему те же работы, что в «Шедевре» висят, стоят по 30 тысяч рублей. По этому принципу мои работы должны стоить от 90 тысяч. Это не моя проблема, что я себя так ставлю. Просто не понимаю, почему так много реально хороших художников, должны продаваться за копейки.
На что живут художники в Саранске? На продажи от картин?
Единицы, кто живет на продажи от картин. Но такие есть. В основном, роспись интерьеров, заведений. Мы, например, как-то расписывали несколько крупных кальянных в городе. Частные заказы, росписи поместий и т. п.
Чего бы ты хотел достичь как художник, кроме того, чтобы стать миллионером?
Я хотел бы иметь свой музей, минимум в Саранске, имени меня. Необязательно там должно быть только мое искусство. Хочу развивать среду, находить талантливых людей, именно созидательных людей. Нести в массы чистое и светлое.
Если глобально, то стать мировым художником, чтобы моя республика имени меня распространилась на весь мир.
