Наша любимая видеокассета
Как мы это сделали
Много ли вы знаете саранских музыкальных групп, отправляющихся в тур по городам России, а не только по заведениям города? Групп, которые фактически придумали свой оригинальный стиль, с такой удачной терминологией, что будь мы музыкальными критиками, то обязательно записали его название в заметки? И в конце концов групп, которые выступали на одном из самых известных фестивалей «Стереолето»? Судя по комментариям в соцсетях, добрая часть Саранска была бы рада отправиться вслед за ними.
Мы знаем одну группу, которая полностью соответствует этим критериям. «Видеокассета твоих родителей» — бэнд «знакомых все лиц» (куда в Саранске без этого) со своим узнаваемым стилем. На счету у «Видеокассеты» два больших альбома — «Заколдованный альбом, который хочется слушать» (2019), «Дело рук утопающих» (2021), небольшой релиз «Проект снов для одинокого человека» (2020) и несколько туров по городам России и концерт в саранском ДКИ (для тех рьяных любителей локального, которых прочие достижения не убеждают). Настало время поговорить с ребятами о их музыке, выступлениях, и, конечно, о нашем городе. В числе действующих лиц: Артем (вокал, гитара), Родион (бас), Саша (гитара), Андрей (барабаны).
P/s В «Деле рук утопающих» обязательно должны быть досье на всех участвующих лиц. Чтобы не тратить время на блицы, ребята заполнили небольшие анкеты, в духе тех самых, что каждый из нас заполнял в школе. Из них мы можем узнать о всем горячо любимом всем составом «Видеокассеты».
Без банальных вопросов никуда. Как все начиналось?
Артем: В 2015 году пришла идея собрать коллектив, чтобы делать свою музыку. Танцевальную, но с гитарами. Был небольшой материал, примерно 5 песен, которые я набрянчал. И я искал людей. С самого начала знал, что хочу играть с Андреем, но не решался к нему подойти. Я его встретил, мы с ним поздоровались, я отошел, потом обратно вернулся и вот предложил ему, собственно, вместе что-то поделать.
Андрей: А он говорит, что тоже хочу собрать коллектив...
Саша (перебивает): Но не с тобой (Все смеются).
Артем: Он сказал мне скинуть композиции, я это сделал. Андрей заценил, что было очень приятно. И мы начали вместе с ним поиски гитариста. Предлагали различные варианты, и выбор пал вот на этого человека (показывает на Сашу).
Родион: Ему тогда было примерно девять, он и гитары не слышал никогда.
Саша: Не видел даже.
Артем: На басу тогда был другой человек. В какой-то момент мы собрались, поиграли песни. Потом через два месяца собрались, наверное.
Андрей: У нас да, был такой вялотекущий проект.
Артем: И где-то год мы собиралась раз в один-два месяца. И потом мы сошлись с Родей. Он говорит: «Слышал, группа есть, можно послушать?» Ну, конечно. Для меня это было очень приятно. Родион Эрешевич — самый авторитетный музыкант, как минимум, в России.
(Все смеются)
Андрей: Как минимум, в Ленинском районе Саранска.
Саша: Как минимум, в этом кафе
Артем: Он написал мне — «аутентичненько». Не хватает, электроники, говорит. После этого Родион приходил с небольшим синтезатором, и мы наигрывали. В какой-то момент это все затухло, в году 2016, наверное. Мы взялись за запись двух песен, их записали, но вообще ничего с ними не сделали. И всплыло все в 18 году в какой-то момент. Мы как раз подняли запись, которая у нас была. Довели ее до ума и решили выложить. И активная фаза деятельности началась с 2018 года, с песни «Звездочки».
Как ваш личный бэкграунд повлиял на то, чем вы сейчас как группа занимаетесь? Я сейчас говорю, в первую очередь, о вашем музыкальном опыте и какой-то внутренней мотивации заниматься этим.
Артем: У меня до этого был коллектив «9 миль», мы играли ска-панк. Я туда чисто случайно попал, не думал, что буду подобной деятельностью заниматься, играть в рок-группе. Потом она развалилась. Я начал заниматься вокалом. И понял, что лучше всего получается петь свои песни. И вот я поковырялся, придумал композиции. Делал ту музыку, которой увлекался на тот момент, такую танцевальную, что-то в духе британского инди. Мне хотелось делать что-то такое, несложное, веселое, бодрое, танцевальное. До этого я просто играл в панк-группе, а сейчас параллельно играю в кавер-группе.
Родион: Не очень понимаю, что такое бэкграунд. Музыкой я давно начал заниматься, уже закончил (смеется). Несмотря на то, что вокруг музыки много, я — меломан, я люблю вообще всякую музыку, если она хорошая, мелодичная. И весь тот опыт, что у меня на тот момент был, я применил, в этих всяких кассетах...
Артем: Просто надо понимать, что Родя не только на басу играет...
Родион: На балалайке еще, на домбре могу...
Артем: Все, что записано, сведено, аранжировано...
Андрей (добавляет): Спродюсировано...
Артем (продолжает): Это его рук дело. Там он не только партии на бас придумывает, а в принципе все партии (все смеются). Если про бэкграунд, то вот он (показывает на Родиона).
Саша: Если Родион вложил весь свой музыкальный опыт, то я не вложил никакой, ввиду его отсутствия элементарного. Андрей меня познакомил с Артемом, я что-то ковырялся в гитарке, ничего не знал, ничего не умел. Собственно, ничего не изменилось. И все. Я слушал какую-то музыку и мне говорили: «Так не играть».
(Все смеются)
Андрей: Я тоже придерживаюсь той самой идеи, что музыки надо слушать много. Заморачиваться, не разделять музыку на стили. Нравится — слушаю, не нравится — не слушаю. Все естественным образом происходит. Артем скинул мне первую композицию, я послушал, мне понравилось. Потом мы вместе стали репетировать, как-то все сложилось и пришло к единому знаменателю. У нас такой вайб внутри: если мне говорят, что здесь это неуместно, я исключительно соглашаюсь с ребятами.
Внеплановый вопрос. Спрашиваю вас как музыкантов. Как вы думаете саранским слушателям присущ музыкальный снобизм? Например, я слушаю тру рок, не слушаю рэп, попсу и т.д.
Артем: Я думаю, что сейчас такого нет.
А лично вам не присущ был никогда?
Артем: Ну, раньше было время, когда все делилось на жанры. Мне подсознательно могло нравиться что-то другое, но я как приверженец одного жанра, ой, нет, я не буду это слушать, хотя мне оно уже нравилось. Но потом это все я в себе искоренил.
Опыт выступления в кавер-группах может повлиять на подобное восприятие музыки? На стирание границ?
Артем: Он может повлиять на то, что ты музыку вообще больше слушать не будешь никогда.
(Все смеются)
Саша: Твои любимые песни становятся твоими нелюбимыми песнями.
Артем: Не сказать, что в кавер-группах мы любимые песни играем...
Саша: Я обожаю «Марджанджу», например. Обожал когда-то. Это моя любимая пьяная песня.
Родион: Я иногда видел, что именно работа в кавер-группе провоцирует этот снобизм. Он преумножается.
Плавно переходим к вопросу о жанре. Ваша музыка — это инди-рок, индитроника или все-таки рингтон-панк?
Родион: Это на самом деле не первое, не второе и не третье.
А как вы сами себя идентифицируете
Родион: А мы не разделяем музыку на жанры...
Пытаемся читить...
Родион: Наша музыка — внежанровая, ее нельзя определить одним словом. Причем, я думаю, что нет необходимости его определять.
А как же записать себе в заслуги придумывание нового жанра — рингтон-панк?
Артем: А это мы с удовольствием делаем.
Потом, когда будут писать музыкальные энциклопедии, вас обязательно упомянут.
Артем: На это и был расчет.
Родион: Мы сначала хотели попасть в энциклопедию русского рэпа, потом рока, а в итоге свернули куда-то не туда.
(Все смеются)
Видеокассета первого альбома («Заколдованный альбом, который хочется слушать») 2019 года и второго альбома («Дело рук утопающих») 2021 года — это две разные видеокассеты?
Саша: Глобально ничего особо не поменялось.
Артем: Я не знаю, смотря с чем сравнивать. Там [в первом альбоме] на самом деле часть песен еще написана в 15 году. «Звездочки», «Троллейбус» и «Пам-пам» — это вот эти песни, которые я изначально Андрею показал. Остальные, да, мы придумывали уже в процессе. Здесь материал уже новый.
Родион: Вот да, глобально ничего не поменялось, а в деталях поменялось все.
Артем: Если по деталям брать, даже по техническим делам, все поменялось, музыка стала чуточку сложнее.
Родион: Барабанщика теперь заставляем вживую играть, тогда писали мертвого барабанщика
Артем: Гармонию чуть посложнее Родя стал переделывать с Саньком. У меня ничего не изменилось, я новых аккордов не выучил (смеется).
Касательно возрастающей популярности. 71 тысяча прослушивании на втором альбоме, 2 тысячи на первом альбоме...
Артем: Там был перезалив.
Да, точно. С такими показателями вы ощущаете себя популярными?
Артем: Нет, конечно. Это не те цифры, которые популярным делают, мне кажется.
Родион: Мне кажется, что это понятие очень растяжимое. Потому что есть большие артисты. Например, Агутин. Нет же сомнения, что он популярный. Но, например, я несколько раз слышал от молодых людей, которые любят музыку: «А я думал, что он умер». Все относительно. Если мы говорим о, допустим, молодом поколении, то наверняка, у них какие-то другие уже герои, и они не считают Леонида Агутина суперзвездой.
Артем: Я думаю, что все же рано говорить о какой-то популярности, даже локальной.
А какая песня у вас самая известная? Хорошо зная оба альбома, мне нелегко определить, какая песня больший хит.
Артем: По объективным данным, «Люби и не люби» — самая популярная композиция.
А была ли песня, на которую при записи альбома вы делали ставку, а она не зашла и наоборот, внезапный хит?
Андрей: Мы не делали ставки
Саша: Единственное, что я кричал, что пацаны, надо «Горит огонь» отсылать, как оказалось, действительно, надо было. Или это не то?
Артем: Я вот, к примеру, не думал, что «Явэдн» будет популярной такой композицией. Мы ее делали чисто по угару.
Родион: Вот, когда мы собирали альбом «Дело рук...», собирали плейлист, у меня вот была такая мысль, что «Горит огонь» — она разорвет. Поэтому, по-моему, мы и поставили ее первой в альбоме.
Именно на этой песне я не выдержала и выскочила танцевать на вашем концерте в Саранске [25 марта 2021 года в ДКИ]. И все ваше выступление у меня было стойкое ощущение, что ваша музыка очень подходит летним музыкальным фестивалям. А вы до этого были на них в качестве зрителей?
Саша: Ребята все были, а я первый раз. Хотя нет, я один раз был на Грушинском фестивале.
Артем: Я немного, конечно, был. Но это самые веселые истории. Был фестиваль в Пензе, мы тогда играли на нем с группой «9 миль», мы играли сразу перед «Королем и шутом», Горшок в сопли размазанный вышел, отыграл сет и через месяц он умер.
Андрей: Умер и точка.
(Все смеются)
И уже в качестве участников, известно, что вы были на «Стереолето». Не все, но были [Группа выступала без солиста Артема по причине болезни]. Как впечатления?
Родион: Ну, там был Агутин (все смеются). Живой.
Андрей: На «Стереолете» было весело.
Саша: Солнечно, на берегу моря.
Родион: Тут в двух словах не расскажешь, тут нужно отдельно о нем говорить. Очень много известных артистов на квадратный метр. Впечатлило то, что все ходят, друг с другом общаются, нет такого межевания артистов.
Саша: Ты после 10 вечера в гримерку не заходил...
Родион: Ну ладно.
Андрей: Там еще с 12 утра межевание началось...
Вы же и делили с этими артистами квадратные метры. Это только подтверждает наши размышления о «нерегиональности» вашей музыки. Насколько вы ощущаете свою причастность нашей местности?
Артем: Я люблю Саранск. Мне здесь комфортно. И что мне нравится в этом мире, можно спокойно здесь существовать как группа, не надо никуда переезжать. Ну я так думаю. Если бы мы переехали в Израиль, запели на иврите про звездочки и стену плача, то мы могли бы быть популярнее (смеется). А региональный — это про то, что мы привязаны к местности или звучим как региональная музыка?
Не в контексте региональность равно провинциальность равно плохой звук. А скорее про то, насколько вы привязаны к локальным местам и насколько вовлечены в повестку региона.
Артем: Когда мы приезжаем куда-то и кто-то нас спрашивает: «А вы откуда, с Питера?» Чаще всего почему-то именно так задают вопрос. Мы отвечаем, что с Саранска. Это многих удивляет.
Саша: Региональный компонент присутствует. Например, песня «Троллейбус № 5». Везде же есть троллейбус № 5, наверное.
Родион: Эта нерегиональность объясняется тем, что мы мало выступали в Саранске, а делали продвижения через соцсети. А соцсети же они не региональные, они глобальные. Просто реклама сработала на российский рынок.
Артем: Первые песни, которые мы выпускали, в 18-19 году, тогда никто не знал, откуда мы. У нас не были ни фоток, ничего. Единственное, что на «Родном звуке» [публичная страница «Вконтакте», где публикуют треки молодых русскоязычных музыкантов] был упомянут Саранск.
Саша: Сейчас до сих пор иногда пишут в личку и спрашивают, откуда мы.
Не устаю цитировать интересную точку зрения о цикличности развития региональной музыки. Интервалы между кризисами в этой сфере с каждым разом становятся все менее продолжительными. На ваш взгляд, в саранской музыке сейчас спад или подъем?
Родион: Я не замечаю какое-то присутствие региональной музыки, я имею ввиду, группы с живым звуком. Есть, конечно, сольные исполнители, как уважаемый Андрей Бочканов, это все присутствует. Но в плане групп и фестивального движения я не замечаю никакого присутствия. Периодически, кто-то появляется, но они [группы] скорее, исключение, чем правило.
Артем: Здесь и играть-то негде. Во времена нашей юности было очень много разных фестивалей, сборных концертов, сольных концертов в маленьких клубах, а сейчас такого в принципе нет. Или мы не те.
Родион: Я согласен, все это движение, саранское концертное подзатухло. Практически исчезло. И вообще стоит ли поднимать такое понятие как региональная музыка. А кто тогда региональная музыка?
Перейдем к вопросам по текстам. Многие привыкли не только наслаждаться музыкой, но и вслушиваться в тексты. Много ли в ваших текста Саранска как место для действия? Например, когда я слышу в песне «Привет» строчки «пустой автовокзал», я вижу именно наше местное здание.
Артем: Это да. Еще есть «Троллейбус № 5», вся песня «Город». Напрямую, город, конечно, не назван. Саранск — не очень поэтично звучит.
Все песни — печальная история любви в танцевальной оболочке. И всегда в тексте есть лирическая героиня, которой не подходит ни Достоевский, ни Лев Толстой. Неужели такие девушки в Саранске?
Хором: да (Все смеются)
Такое частое повторение сюжета, в сухом остатке, получается именно эта история.
Артем: Опять же, мне просто нравится легкая такая грусть в этой оболочке. Однажды Родион обронил очень хорошую фразу. Мы после концерта сидели, к нам подсел чувак и говорит: «Я вот не понимаю, сколько же раз должна была бросить девушка, чтобы все песни были об этом». И Родя отвечает: «На самом деле достаточно только одного раза, например, чтобы впечатлений хватило...
Саша (добавляет): На двадцать альбомов.
У вас в музыке еще очень много литературных вещей. Это способ законсервировать свои литературные впечатление или использовать кодовый образ, чтобы вас понимали лучше?
Артем: Это неосознанно делается. Когда песня придумывается, у тебя есть какая-то идея, иногда ты просто сидишь, входишь в транс. У меня еще дома перед диваном, где я сижу, играю на гитаре, большой стеллаж. Когда ничего не придумывается, я разглядываю его, и там может какой-нибудь автор попасться, и из этого что-то появиться.
Дома много Довлатова?
Артем: Довлатова я обожаю в принципе. Я очень мало читаю, но Довлатов — моя любовь. Первый раз, когда я услышал о нем, прочитал первую книжку и очень полюбил. Я периодически какую-нибудь одну книгу перечитываю или переслушиваю. Вот в больнице лежал, слушал «Заповедник».
И опять про смыслы. Считаете ли вы свои песни немного провокационными. Последний трек, который был выпущен «Нет зиме», я считаю, прекрасный способ сказать о наболевшем. Я удивлена, что не все этот посыл считали.
Андрей: А некоторые не хотели его считывать.
Артем: Был такой отзыв — если не вслушиваться, то хорошая песня.
А «Явэдн» для вас провокационная песня [Вопреки ожиданиям слушателей эта песня не исполнялась во время мартовского концерта в ДКИ в связи с жалобой на содержание ее текста]?
Артем: Я не знаю, это для меня песня, описывающая определенные события.
Андрей: Просто есть лирический герой, есть лирическая героиня и все. Копать дальше нечего.
Родион: Никаких провокаций нет.
А хотели бы вы писать подобные песни? Заигрывания с определенной тематикой, как показывает практика, распространяются быстрее.
Артем: Так получилось, что эта песня появилась в нужное время, в нужном месте.
Андрей: А песню мы записывали еще до того, как начало все это развиваться.
В каком городе вам больше всего понравилось в туре?
Артем: Мне в этот раз очень понравилось в Питере. Он нам очень долго не давался. А в этот раз получилось собрать народ. И классное место было, и мы сыграли хорошо. Все, в общем, идеально сложилось. Просто первый раз, когда мы поехали в Питер, собралось где-то 25 человек, наверное. В день концерта у меня сломалась гитара, и все максимально было плохо. В следующий раз мы приехали в Питер, там у нас попался какая-то не очень дружелюбная звукорежиссерка, с которой у нас никак не наладился контакт. Все затянулось, и народу не особо много пришло. Было получше, конечно, но все было на суете. Не могли отдаться процессу полностью, а здесь все сложилось, наконец-то.
Родион: Я не знаю, как это все сравнивать. Конечно, московский концерт понравился, было много отдачи от зрителей. Но особенно приятный был концерт в Ярославле. Почему-то были очень низкие ожидания, а в итоге получилось очень круто. Много народа было, там была тоже хорошая отдача.
Саша (добавляет): И диджей «Розенбаум», это ключевая фигура, конечно.
Артем: Там все сошлось, там очень классный бар, уютный.
Андрей: Все как-то так хорошо сложилось. Приплюсовать к этому изначально заниженные ожидания.
Артем: Мы туда приехали, это был 6 город в туре, мы уже устали.
Саша: До 9 часов мы где-то тухлили в квартире, у нас не было никакого настроения куда-то ехать. А мы приехали и оказалось все очень круто. Родион уже фактически ответил за меня. Мы, конечно, ожидали, что в Москве будет прикольно, но опять же мне понравился Ярославль, потому что низкие ожидания и диджей Розенбаум.
Андрей: Я столько для себя новой музыки открыл благодаря нему, сидел шазамил.
Артем: Для читателей — бар «Папин гараж», вдруг кто-то поедет. Там еще и кормили очень классно. Все, кто окажется в Ярославле, сходите в этот бар, там классные вечеринки. Там контингент — не чисто какая-то модная молодежь, а абсолютно разношерстная публика.
Андрей: А мне еще понравилось в Твери. Мы приехали туда, у меня настроение было на нуле. Там было человек 40 с чем-то. Короче, площадка большая, людей немного, но мы играли как в последний раз. Мне так понравилось, такая крутая публика. Просто супер.
И вдогонку, какими были впечатления от недавнего московского концерта? Кадры с него в социальных сетях лично меня сильно впечатлили.
Артем: Если брать мои впечатления, то был, наверное, лучший концерт на моей памяти, в плане энергообмена, публика была дико заряжена, пели все песни, встречали как никогда, что-то невообразимое было. Играли мы так себе, но в плане поддержки зрителей и общего единения с публикой, лучшее мероприятие.
Когда соберете «Мордовию Арену» и планируете ли это сделать?
Артем: Планируем, конечно.
Саша: Планируем разобрать (смеется).
Артем: На самом деле, после ДКИ мы решили площадочки поменьше собирать, какие-нибудь клубы поуютнее.
Какие у группы планы на будущее?
Артем: Готовим новый материал. Это мини-альбом, в котором будет 4 композиции, которые между собой будут соединены небольшой концепцией. 14-го августа в Москве будет совместный концерт с группой «морэ & рельсы» на корабле, билеты скоро появятся. 21 сентября мы в Пензе, 22 сентября в Саратове, 23 в Ульяновске. Ещё летом постараемся сделать концерт в Саранске, возможно на открытом воздухе, очень стараемся, но пока сложно.
А мы надеемся, что все же услышим «Видеокассету твоих родителей» в родном городе этим летом.
