Влюблены в музыку
Как мы это сделали
Не будь недавних новостей, сейчас бы я призывала бросить все будничные дела и отправиться в эту среду на «Свидание» в ДКИ, чтобы погрузиться в атмосферу романтики. Теперь же предлагаю заняться тем же, но с совершенно с другой мотивацией. Музыка, как известно, объединяет, помогает отвлечься от грустных мыслей и не устает напоминать, что любовь спасет мир. Несколько лет пандемии окончательно ввели в анабиоз саранскую концертную культуру, активность, которой, к слову, до этого была очаговой. Вернуть городу музыку помогает агентство People. Именно благодаря их стараниям в ДКИ МГУ им. Огарева приедет группа «Свидание». Концерт состоится уже в эту среду, еще есть шанс купить билеты.
С помощью все того же агентства нам удалось поговорить с одним из участников группы, Антоном Макаровым. Его послужной музыкальный список впечатляет: творческие контакты с Дэном Ауэрбахом (The Black Keys) и Хью Корнуэллом (The Stranglers), сотрудничество с «Дайте танк (!)», Мика Вино, Найком Борзовым, спродюсированные альбомы для Олега Гаркуши и «Сансары». И самое главное, личный музыкальный проект — «Диктофон», у которого пару дней назад вышел новый альбом «Звуки природы». В нем — 12 песен, тягучий саунд которых наполнен приятной меланхолией и новым взглядом на привычную жизнь.
Можете очень коротко рассказать о себе?
Антон Макаров, 26 лет. Родился в городе Жуковский. По образованию библиотекарь. Руковожу своей группой Диктофон, где сочиняю и записываю музыку. Так же играю в группе Свидание, где занимаю место клавишника и участвую в создании аранжировок.
Какой опыт оказал на вас особое воздействие, и в музыкальном плане, вы стали тем, кем сейчас являетесь?
Концерт группы Grinderman (сайд-проект группы Nick Cave and the Bad Seeds). Они тогда играли громко и грязно, но чувствовали себя абсолютно свободными в своих действиях. Это было что-то на стыке жанра постмодернизма, авангарда, нойза, классического панка, но при этом с ощущением мелодии и давлением. Это выступление до сих пор тянется шлейфом за мной и моей карьерой. Максимально близко мы вернулись к той атмосфере, когда Диктофон играл с Олегом Гаркушей на Вечернем Урганте.
Если представить музыку различных коллективов языком, который имеет свои особенности, диалекты, словарный запас, то насколько ваш личный творческий «язык» отличается от тех групп, с которыми вы работали?
Мне кажется, мой личный творческий язык отличается просто из-за того, что корни подобных языков у всех разные. К примеру, когда речь идёт о музыке, то сейчас я чаще всего пытаюсь её услышать и сложить в голове — мне не нужно уже работать в компьютере, пытаясь найти нужный звук. Наоборот, если в голове складывается картинка, то запись становится простой и сугубо технической. Поэтому весь диктофон у меня изрезан записями типа «бум, дыщ — барабаны», «джинь-джинь — бас» и мелодия. Хотя раньше мне нужно было больше опоры.
Как на вас повлияла (и, так думаю, продолжает влиять) работа со «Свиданием»? И, соответственно, как вы своим участием влияете на работу коллектива?
Трудно отрицать влияние группы на меня, ровно как и трудно не заметить, что звук у группы слегка изменился. На самом деле, это вполне нормальный процесс. Мы многому учимся друг у друга, во всяком случае я всегда воспринимал мир как двигатель для самообразования и каждый опыт — не случайный.
В 2022 году у «Свидания» не было релизов, самое свежее, что есть на стримингах — ЕР «Крестик». У вашего проекта «Диктофон» за эти два года стабильно выходит несколько треков, потом объединяющихся в относительно крупный альбом или небольших самостоятельных ЕР. Можно ли посчитать тягу к малым форматам своего рода тенденцией в музыкальной индустрии? И как вы лично для себя определяете частоту релизов? Что ждать нового?
Точно могу сказать, что особо нет концепции кроме «альбом + тур», что у «Свидания», что у «Диктофона». Собственно, могу лишь тонко намекнуть, что буквально недавно мы закончили запись нового альбома «Свидания» и работали над ним с весны. Особо к форме привязки нет — «Диктофон» сейчас выпускает релиз на 12 песен, до этого был ЕР из трёх песен. Конечно, из-за стримингов форма альбома слегка уменьшилась, но всё зависит от художника и автора.
Бывали ли вы в Саранске? Если да, то каким он запомнился, если нет, то каким вам видится наш город?
Я лично не бывал в Саранске, но на полке у меня лежит несколько тушёнок Саранского мясокомбината. Но если без шуток, то мы с Андреем Зеберти воодушевлены выбором площадки для проведения концерта. Там что-то в стиле ДК, а это подходит атмосфере и звучанию «Свидания».
Обращали ли вы внимание на то, как различается музыкальная культура в больших и маленьких городах? На ваш взгляд, деление на «столица» и «периферия» все еще существует?
Существует скорее деление из-за разности менталитета относительно разных регионов страны. На юге народ более открытый и эмоциональный, на севере более чувствительный, но слегка закрытый — это естественно и наоборот добавляет колорита.
Еще в допандемийное время наш город редко принимал туры. Как вы думаете, много ли теряет саранский слушатель? Можно ли считать модель «стриминг + съездить раз в год на большой концерт в столицу» оптимальной?
Для каждый группы по-разному. Мы мобильны и каждый из участников уже имеет большой опыт гастролей. Для кого-то это тяжело и группы более «тяжелы на подъем». У нас достаточно жёсткий график — концерты каждый день, но это часть нашей профессии и часть нашей работы.
В одном из своих интервью группа «Свидание» отмечала, что, несмотря на то, что у участников разнообразная география, вы считаете себя московской группой. Насколько «столичная» локация является залогом успешного продвижения артиста?
Группа базируется в Москве, а так все участники живут в разных городах. Рома Гатчин — москвич, братья Галицкие из Подмосковья, Андрей Зеберти живёт в Сочи, а я порой на три города —Москва, Жуковский и Питер. Сейчас в век интернета граница «успешности» относительно дислокации группы размыта. Ты можешь жить не в столице, но при этом делать музыку, которая будет актуальна в разных регионах. Помните Олега Лёгкого из Хабаровска, который выложил в интернет альбом Рыбы Амура и хорошо прогремел? Это давно было, но случай показательный и такого сейчас не мало.
Когда речь идет о группе «Свидание» неизбежно выстраивается ассоциативный ряд со словом «романтика». Возможно, тому причина успешное сочетание названия, музыки и текстов. Сейчас романтика — это форма эскапизма? Или то, что есть в нашей жизни, но заметно только на моменте рефлексирования?
Романтика — это в целом огромный пласт культуры в качестве продолжения гуманизма ещё закрученный несколько веков назад. Иначе говоря, чувства и взаимоотношения между людьми —тема актуальная всегда.
Где ваш источник вдохновения: в прошлом, настоящем или будущем?
Думаю, где-то между всеми вышеперечисленными промежутками.
Можно ли влюбляться в музыку, или она может быть лишь саундтреком влюбленности, сопровождением чувств?
Конечно, музыка как форма искусства имеет силу влиять на наши чувства, на наше восприятие людей, обстоятельств вокруг и окружающий мир. Иначе она бы не возбуждала сердца людей, не заставляла бы их переслушивать одну и ту же песню по несколько сотен раз, танцевать, улыбаться или плакать. Это огромная сила и в наших интересах, как музыкантов, постараться подарить слушателям самые глубокие, важные и яркие чувства от музыки.
